Как странно чувствовать, что его уже нет.
Этого не может быть, невозможно в это поверить, хоть мы и не виделись почти 20 лет, а его потеря болит так, как будто мы виделись вчера. Славный, добрый, замечательный человек, гордый, как и все дети гор – а наш друг был родом из Грузии – его интеллигенции мог бы позавидовать любой, называющий себя сейчас аристократом.
Так сложилась жизнь, что мы так и не увиделись больше никогда, и в памяти у нас остаётся не совсем молодой человек, немного плотный, с шикарной проседью, изысканно одетый и с хорошими манерами. Наш друг.

У него был прекрасный баритон и абсолютный слух. Он был великолепным певцом и прекрасным человеком. Его благородству можно просто позавидовать тем людям, кто сейчас считает себя или называет благородным. Однажды мы проводили друга в его гостиницу, и он пригласил нас на ужин в гостиничный ресторан. Конечно, посидели замечательно, он всегда за столом вёл себя очень солидно и степенно. Огроменный ресторан был абсолютно пуст, только мы, трое посетителей. Я вышла на сцену, открыла рояль и сыграла фортепианную версию Тбилисо. Не могу вспомнить, что было в тот вечер, но с этого дня всегда, когда он приезжал к нам, я обязательно играла Тбилисо дома (у нас был огромный старинный рояль), а он пел по-грузински. Это мы помним, и это было замечательно. Это невозможно забыть. В дни его приездов в наш город он всегда свободное время проводил с нами, но каждый Божий вечер отправлялся в гостиницу, не хотел нас с маленьким сынишкой стеснять. Хотя мы его и упрашивали, что, мол, какая ерунда, у нас свободная комната. Только однажды уговорили, уложили его в отдельной комнате, потом вместе завтракали, это как-то роднило, но это был единственный раз. Очень гордый был грузин.